Обращайтесь ко мне на "ты"
Продолжение вот этого бреда оО
читать дальше- Рий, - тихо окликнула меня Нейна. – Твои родители где-то недалеко.
Я прислушалась и принюхалась, стараясь понять, откуда они идут. Вроде ветер на нас дует, значит, они нас пока не учуяли.
Мы с Нейной, не сговариваясь, позорно спрятались в достаточно кучерявых кустах, улёгшись прямо на землю и замерев. Мои родители пробежали мимо, друг за другом, с каким-то радостным огоньком в глазах, не заметив нас. Или же просто не подав вида, что заметили.
- По-моему, они счастливы, - я вытянула голову на лапах.
- Есть что-то, - Ней меня погладила по голове. - Идём?
- Домой? – с какой-то надеждой спросила я.
- Конечно, глупенькая, - сестра улыбнулась. – Погоди только.
Сестра разделась, свернула свою одежду в аккуратный кулёк, перевоплотилась и взяла её в зубы. Мы неторопливо потрусили в сторону дома.
А дома нас ждала приветливо открытая дверь, вкусный запах оладушек с вареньем и пронзительный взгляд Ниры.
- Ну и где вы были? – её глаза злобно сверкали из-под длинной чёрной чёлки.
- Гуля…
- Какой приличный оборотень говорит с людьми в обличии животного?! – я невольно вжалась в землю. – А если бы твои родители пришли, что бы я им сказала? Что их чадо невесть где бегает! Ладно, идите одевайтесь и спускайтесь к завтраку.
Нира скрылась в доме, а мы облегчённо вздохнули и поспешно побежали наверх.
О поцелуе я почти не думала. Сестра выглядела несколько смущённой, но в целом общение наше протекало как обычно.
Одевшись, мы спустились вниз, в столовую с помесью гостиной. Нира хоть и не была нашим поваром, но знала множество разнообразных рецептов, и поэтому мы её брали с собой, когда уезжали на дачу. Сейчас на столе дымилась горстка свежих оладий, остывала манная каша с мёдом и орехами, и стояли две большие кружки чая, от которых вкусно пахло земляникой. Я не сразу поняла, что в комнате холоднее, чем обычно. Видимо, это я открыла дверь, когда выбегала.
За завтраком мы с Нейной решили сходить искупаться к вышке, вдоволь попрыгать и понырять. Наш разговор о предстоящем веселье прервала служанка, встав на порог комнаты и уперев руки в бока.
- Нейна, Арийна, можете делать, что хотите, но только вначале вы мне поможете на кухне.
- За что?! – тот вопрос, который пришёл ко мне в голову, задала Нейна.
- Потому что я за вас волновалась, глупые, - фыркнула Нира. – Пока я буду подкрашивать дом, вы почистите картошку. Умеете?
Мы с сестрой кивнули.
На кухне было мало места, хотя и не планировалось, что здесь будет жить полный штат слуг. Нира вручила нам ножик, поставила на стол большую кастрюлю с водой, наказав заполнить её на две трети картошкой, убедилась, что чистить сей ценный продукт мы и правда умеем, а не притворяемся, и, подхватив краску с кисточками, ушла красить дом, исчезнув в проёме приоткрытой двери (кухня имела второй выход, и если первый выходил на реку, то с кухни – в лес).
Мы с сестрой какое-то время чистили картошку в полном молчании. Нейна старалась на меня не смотреть, сосредоточив всё своё внимание на картошке, ножике и кастрюле. Сама я смотрела только на её руки, в которых была картошка и ножик. Её движения были то быстрые и нервные, то вдруг затормаживались, и из-под ножа выходил длинный очисток. Мне казалось, что Нейна о чём-то упорно размышляет.
Неожиданно ножик прошёлся по моему пальцу, я вскрикнула и, уронив неочищенную картофелину в гору очистков, сунула палец в рот.
- Всё в порядке? – Нейна испуганно на меня глядела, мелко дрожа.
- Угу. Палец порезала, - я ей показала большой палец левой руки, который кровоточил.
- Забинтовать надо…
- Наверное… Хотя он сам заживёт.
- Не, надо, - Нейна вскочила с табуретки. – Где у вас бинты?
- Вон в том углу, - я указала на дальний угол кухни, - в верхнем ящике.
Нейна метнулась туда, порылась в аптечке и вернулась обратно вместе с бинтом и йодом.
- Покажи, - потребовала она.
Я осторожно протянула ей руку. Кровь текла по пальцу и капала в картофельные очистки. Неуловимым движением сестра оторвала бинт, макнула в йод и неожиданно облизала мой палец*. Затем осторожно смазала ранку йодом, ловко замотала её бинтом и отпустила.
- Спасибо, - я почувствовала, что краснею.
- Не за что, - Ней улыбнулась. – Давай я дочищу картошку одна.
- Ничего страшного, я дочищу.
- Но ты же палец поранила.
- Ну и что? Это же не смертельно.
Палец немного побаливал, и чистить стало не очень удобно. Но я бы просто не смогла смотреть на то, как Ней одна чистит картошку.
Когда чистка подходила к концу.
- Рий, я тебя люблю.
Я замерла. Я не знала, что ответить. Я догадывалась, что моя сестра влюблена в меня, но старалась отогнать эту мысль, я почти заверила себя, что это неправда и что мне всё это показалось. Я не думала о том, что это может быть правдой. Я даже не думала, что говорить и делать в такой ситуации.
- Я тебя… правда-правда люблю, - голос сестры дрожал. – Я в тебя влюбилась ещё давно. Не знаю, когда. Ты самый дорогой для меня человек. Я не хочу, что бы ты куда-то исчезала или уходила. Рий, я не представляю своей жизни без тебя. Рий? Ну не молчи же! Ты меня терпеть не можешь? Рий!
-Вовсе нет! – я посмотрела на Нейну. - Я… я просто не знаю, что сказать... я… это… я не ожидала…
- Прости, - Ней опустила голову. – Это, наверное, так неожиданно…
Мы замолчали.
- Нейна, пойдём купаться?
- То есть? – растерялась сестра.
- Ну, мы же собирались дочистить картошку и пойти искупаться, - я смутилась. – Или ты против?
- Нет, вовсе нет, только за, - Ней улыбнулась.
Я осторожно потрогала пальцем левой ноги воду.
- Холодная?
- Очень, - призналась я.
Мы помолчали.
- Ныряй.
- Сама ныряй, там мокро и холодно.
- Только после тебя.
- Ну уж нет!
Мы опять помолчали.
- Я даже не предполагала, что моя сестра будет так медленно и с таким страхом заходить в воду.
- Я не боюсь.
- Заметно.
Мы ещё немного помолчали.
- Рий?
- Что?
- Ха!
Сестра резко толкнула меня в воду. Я, не ожидая от неё такого, растерялась, что не помешало мне ухватиться за сестру и утянуть её вместе с собой под воду.
Вода заглушила все звуки, оставив лишь неясный шум. Я отпустила сестру и стала всплывать. Вынырнули мы, наверное, одновременно. Когда я мотнула головой, убирая с лица лишние волосы, и открыла глаза, я увидела, что моя сестра делает то же самое.
- Не ожидала я от тебя такого, - она усмехнулась.
- Не надо было меня толкать, - еле слышно пробормотала я.
- Давай до того берега и обратно, - радостно улыбаясь, предложила Ней.
- Давай. Только там ближе к берегу тина. Где-то в полуметре-метре.
- Учту, - Нейна взялась за край мостков, я последовала её примеру. – На счёт «три» стартуем, выигрывает тот, кто быстрее коснётся мостков.
- Хорошо.
- Раз…
- Два… - я приготовилась.
- Три!
Мы с Ней резко оттолкнулись от мостков и поплыли. Я старалась не смотреть на сестру, сосредоточившись только на цели. В метре от берега мы с сестрой развернулись и поплыли обратно.
Я зажмурилась и вытянула вперёд руку.
Дерево. Мостки.
Я открыла глаза и увидела рядом с собой тяжело дышащую сестру.
Я ещё не отдышалась, и поэтому не могла говорить.
Мы посмотрели друг на друга – и рассмеялись.
- Я не думала, что ты так быстро плаваешь, - призналась сестра, отдышавшись.
- Почему?
- Ну, ты казалось такой слабенькой девочкой…
- Неужели?
- Ага, - выдохнула сестра.
Мы помолчали.
- Ней…
- А?
- У меня ещё никогда не было подруги ближе, чем ты, - сестра неожиданно громко рассмеялась. – Что такое?
- Я… Я просто так и знала, что ты это скажешь, - смеху сестры, кажется, не было конца.
- Неужели я такая предсказуемая? – я даже немного обиделась.
- Нет. Вовсе нет, - Ней перестала смеяться, глядя на меня с довольно серьёзным выражением лица. – Я не могу предугадать многих твоих поступков, я почти ничего о тебе не знаю, - она придвинулась ко мне почти вплотную, всё так же держась за мостки. – Рий… - свободной рукой она дотронулась до моей щеки, провела руку за ухо и, подавшись вперёд и закрыв глаза, быстро меня поцеловала.
Я моргнула раз. Другой. Сестра с нежностью и интересом смотрела на меня, её рука всё ещё лежала на моём затылке. Я смущённо опустила взгляд, не зная, что сказать. Или сделать.
- Я могу подумать?
- Что?
- Я могу немного подумать? – я смутилась, думая, как объяснит. – Понимаешь, всё это так неожиданно.
- Конечно, - она убрала руку. – Я надеюсь, что бы ты ни надумала, подругами мы быть не перестанем.
- Разумеется, нет!
Сестра рассмеялась.
- Давай с вышки попрыгаем. Тут же глубоко?
- Давай, - я была рада переменить тему нашего разговора.
Я поняла, что не знаю, как отношусь к Нейне.
Родители мои, Минелайна и Серый Нелиных, познакомились, когда им обоим было по двадцать три года. Говорят, что они влюбились с первого взгляда. Мой дедушка, мамин отец, не одобрял их отношений, но потом, под воздействием моей бабушки, его жены, сдался. Говорят, что моя бабушка хоть и ушла от дедушки, когда маме было не больше десяти лет, но всё равно любит его. Бабушка, Назара Водяная, оставила при замужестве старую фамилию, с дедушкой не разводилась, но постоянно где-то пропадает. Дедушка мой, Белый Нелиных, на вопросе о жене фыркает и говорит, что не имеет ничего общего с «этим оборотнем», кроме очаровательной дочери. Кланы у нас образовываются каким-либо старейшим предком, и войти в него можно только имея какое-либо кровное родство с ним, а так же в клан по желанию входят мужья и жёны и их ближайшие родственники, имеющих родство с главой клана. Сейчас у нас в мире два клана, а так же несколько семей, которые к кланам не относятся. Так вышло, что родство у меня с Дедеденом Голубых очень дальнее, по бабушкиной линии, но оно у меня есть. Опять же так получилось, что у нас в клане большая часть оборотней не имеют родственных связей, то есть с Дедеденом они как-то связаны, но друг с другом – нет. Ещё в наш клан входят семьи, которые почти не имеют связи с Дедеденом, но которые против клана Карамеша. Дедеден приял их в свой клан, здраво рассудив, что деваться им больше некуда, потому как соседний клан их не примет, а одни против них они долго не выстоят.
На самом деле наши кланы воюют давно, на протяжении почти трёхсот лет. Дедедену сейчас почти пятьсот, Карамешу триста семьдесят (его возраст я помню потому что в честь него было недавно торжество). Последние семьдесят лет они враждовали более-менее скрыто, пытаясь списать несчастья с членами клана на несчастный случай, однако двадцать семь лет назад Дедеден сказала, что не позволит покушаться на членов своего клана и открыто объявил войну, и скрытая грызня превратилась в целенаправленное уничтожение друг друга. Через двадцать лет все поняли, что куда лучше мир, плохой, с местными стычками, но мир. Ещё семь никак не могли договорятся Дедеден и Карамеш – первый хотел, и страстно, но некоторые выходки и высказывания оппонента приводили его в ярость, второй же хотел извести мой клан под корень, но, к счастью, его приближённые оказались не настолько глупы и вовремя его уговорили. Последние два года перед заключением мира они оба страстно желали этого, но никак не могли договориться.
Наверное, я могу рассказать, как так получилось, что мы с сестрой оказались в разных кланах. Наши с Ней дедушки были родными братьями, которые не состояли ни в одном клане когда моему отцу (а он старше своей двоюродной сестры) не исполнилось и пятнадцати лет. Братья пошли вместе на охоту, но в борьбе с дикими зверьми упали на дно ущелья. Один погиб сразу, второй же два дня пролежал в коме, почти не приходя в сознание, и умер. Матери моего отца и тёти между собой не общались. Наши дедушки не состояли ни в одном клане, и вступили в них только их дети, выйдя замуж и женившись на членах клана. Так мы, волею судьбы, не знали друг о друге до своего пятнадцатилетия.
Мои родители пришли нас звать на обед, когда мы уже посинели и замёрзли. А пообедав, меня потянуло на сон. Нейна потыкала меня в бок, сказала, что удивительно, что я ещё не потолстела, но не препятствовала.
Я не знаю, сколько я проспала, однако когда проснулась, то увидела рядом спящую Нейну. Она чем-то была похожа на вечный двигатель, который постоянно куда-то спешил. Сейчас же моя сестра лежала рядом со мной и спала. Когда она постоянно куда-то несётся, то довольно сложно заметить, но у неё очень длинные и пушистые ресницы. А брови она, похоже, красит.
Интересно, она правда меня любит, или же просто запуталась?
Я не могла отвести взгляд от спящей сестры. Она во сне слегка поморщилась, но тут же её лицо приняло прежнее спокойное выражение. Руки Ней лежали поверх одеяла, на груди. Её ногти временами ломаются она их часто стрижёт и не использует никакие укрепляющие средства для них. Они у неё не самые идеальные, можно даже сказать, не идеальны, но они мне чем-то нравятся.
Интересно, а как это…
Быстро оглянувшись на дверь и убедившись, что там никто не стоит, я наклонилась и коснулась губ Ней своими.
Ничего не произошло, потолок не обрушился, мир остался целым. Хотя чего я ожидала? Ведь это же не так и страшно. Наверное.
Ней рыкнула и перевернулась на бок, спиной ко мне. У меня возникло сильное желание обнять её, которое, конечно же, не было приведено в действие, потому как это было бы глупо.
Я легла на бок спиной к сестре и натянула одеяло на голову. У меня давно присутствовало желание быть рядом с Нейной, почти всегда. Но только сейчас я задумалась, почему.
- Спишь?
- Нет.
Я действительно не спала, а уже около получаса лежала и смотрела на стену.
- Я, наверное, поступила не правильно, открыв тебе свои чувства, - сестра села на кровати. – Ты меня теперь, наверное, презираешь, а то и боишься…
Я резко села вслед за Ней.
- Вовсе нет! – она тяжело вздохнула. - Нейна, знаешь… Ты самый дорогой для меня человек. И, знаешь, - я на секунду смутилась, мне показалось, что я не смогу сказать рвущиеся с языка слова, - мне кажется, я тебя люблю… больше, чем сестру…
Я замолчала.
А вдруг она обо мне подумала что-то плохое? А вдруг она меня оттолкнёт, скажет, что я не могу быть её сестрой? А вдруг, это я ошибаюсь? А если она скажет, что всё это была шутка, и высмеет меня? А если я после этого её больше никогда не увижу?
Мне вдруг стало страшно-страшно.
Шуршание платья, и её крепкие-крепкие объятия, настолько крепкие, что я не сразу смогла вдохнуть. Сердце моё ушло куда-то в пятки, вместе с голосом и возможностью трезво мыслить.
- Я люблю тебя, Рий.
Тревога, не смотря ни на что, не улетучилась, а напротив, возросла.
- Но ведь это неправильно…
- Ну и что? В этом мире нет ничего правильного, возможно, он весь неправильный, возможно, мы даже заблуждаемся…
- Помолчи.
Вроде бы и сказала тихо, а сестра тут же замолчала.
Мы сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу. Я чувствовала её дыхание на своём ухе, ощущала её сердцебиение, вдыхала её аромат. Мне было так хорошо, как никогда не было, разве только в самом раннем детстве. Наверное, это глупо, даже наверняка это глупо, но я действительно испытала неописуемое счастье.
В тот день мы с сестрой стали ещё ближе друг к другу.
За городом мы провели почти три недели. За эти три недели мы с сестрой были неразлучны. Мы везде ходили вместе, расставаясь только у туалетной кабинки, спали, прижавшись друг к другу, вместе купались и бегали по лесу. Мы были неразлучны, как близнецы, и это отметили даже мои родители.
А потом мы вернулись в город. Было ощущение, как будто я что-то оставляю там, у реки, и что это неизбежно.
Мы с Нейной расстались на следующий день после приезда. До конца лета оставался месяц, а потом будет Осенний Бал в честь начала осеннего периода. Мы с Нейной за этот месяц могли ни разу не увидеться, тем более в этом месяце не было никаких мероприятий. Я очень переживала по этому поводу, и сестра, кажется, тоже. Стоя перед каретой, прощаясь с ней, я долго не могла заставить себя выпустить её руки, и когда я наконец разжала свои ладони, выпуская Ней, она неожиданно прижала меня к себе. Мы стояли так не больше минуты. Потом она меня отпустила, пожелала удачи и села в карету. Я, напомнив ей, что бы она писала, и попросив, что бы она непременно дала знать, когда приедет, наконец, отпустила её.
читать дальше- Рий, - тихо окликнула меня Нейна. – Твои родители где-то недалеко.
Я прислушалась и принюхалась, стараясь понять, откуда они идут. Вроде ветер на нас дует, значит, они нас пока не учуяли.
Мы с Нейной, не сговариваясь, позорно спрятались в достаточно кучерявых кустах, улёгшись прямо на землю и замерев. Мои родители пробежали мимо, друг за другом, с каким-то радостным огоньком в глазах, не заметив нас. Или же просто не подав вида, что заметили.
- По-моему, они счастливы, - я вытянула голову на лапах.
- Есть что-то, - Ней меня погладила по голове. - Идём?
- Домой? – с какой-то надеждой спросила я.
- Конечно, глупенькая, - сестра улыбнулась. – Погоди только.
Сестра разделась, свернула свою одежду в аккуратный кулёк, перевоплотилась и взяла её в зубы. Мы неторопливо потрусили в сторону дома.
А дома нас ждала приветливо открытая дверь, вкусный запах оладушек с вареньем и пронзительный взгляд Ниры.
- Ну и где вы были? – её глаза злобно сверкали из-под длинной чёрной чёлки.
- Гуля…
- Какой приличный оборотень говорит с людьми в обличии животного?! – я невольно вжалась в землю. – А если бы твои родители пришли, что бы я им сказала? Что их чадо невесть где бегает! Ладно, идите одевайтесь и спускайтесь к завтраку.
Нира скрылась в доме, а мы облегчённо вздохнули и поспешно побежали наверх.
О поцелуе я почти не думала. Сестра выглядела несколько смущённой, но в целом общение наше протекало как обычно.
Одевшись, мы спустились вниз, в столовую с помесью гостиной. Нира хоть и не была нашим поваром, но знала множество разнообразных рецептов, и поэтому мы её брали с собой, когда уезжали на дачу. Сейчас на столе дымилась горстка свежих оладий, остывала манная каша с мёдом и орехами, и стояли две большие кружки чая, от которых вкусно пахло земляникой. Я не сразу поняла, что в комнате холоднее, чем обычно. Видимо, это я открыла дверь, когда выбегала.
За завтраком мы с Нейной решили сходить искупаться к вышке, вдоволь попрыгать и понырять. Наш разговор о предстоящем веселье прервала служанка, встав на порог комнаты и уперев руки в бока.
- Нейна, Арийна, можете делать, что хотите, но только вначале вы мне поможете на кухне.
- За что?! – тот вопрос, который пришёл ко мне в голову, задала Нейна.
- Потому что я за вас волновалась, глупые, - фыркнула Нира. – Пока я буду подкрашивать дом, вы почистите картошку. Умеете?
Мы с сестрой кивнули.
На кухне было мало места, хотя и не планировалось, что здесь будет жить полный штат слуг. Нира вручила нам ножик, поставила на стол большую кастрюлю с водой, наказав заполнить её на две трети картошкой, убедилась, что чистить сей ценный продукт мы и правда умеем, а не притворяемся, и, подхватив краску с кисточками, ушла красить дом, исчезнув в проёме приоткрытой двери (кухня имела второй выход, и если первый выходил на реку, то с кухни – в лес).
Мы с сестрой какое-то время чистили картошку в полном молчании. Нейна старалась на меня не смотреть, сосредоточив всё своё внимание на картошке, ножике и кастрюле. Сама я смотрела только на её руки, в которых была картошка и ножик. Её движения были то быстрые и нервные, то вдруг затормаживались, и из-под ножа выходил длинный очисток. Мне казалось, что Нейна о чём-то упорно размышляет.
Неожиданно ножик прошёлся по моему пальцу, я вскрикнула и, уронив неочищенную картофелину в гору очистков, сунула палец в рот.
- Всё в порядке? – Нейна испуганно на меня глядела, мелко дрожа.
- Угу. Палец порезала, - я ей показала большой палец левой руки, который кровоточил.
- Забинтовать надо…
- Наверное… Хотя он сам заживёт.
- Не, надо, - Нейна вскочила с табуретки. – Где у вас бинты?
- Вон в том углу, - я указала на дальний угол кухни, - в верхнем ящике.
Нейна метнулась туда, порылась в аптечке и вернулась обратно вместе с бинтом и йодом.
- Покажи, - потребовала она.
Я осторожно протянула ей руку. Кровь текла по пальцу и капала в картофельные очистки. Неуловимым движением сестра оторвала бинт, макнула в йод и неожиданно облизала мой палец*. Затем осторожно смазала ранку йодом, ловко замотала её бинтом и отпустила.
- Спасибо, - я почувствовала, что краснею.
- Не за что, - Ней улыбнулась. – Давай я дочищу картошку одна.
- Ничего страшного, я дочищу.
- Но ты же палец поранила.
- Ну и что? Это же не смертельно.
Палец немного побаливал, и чистить стало не очень удобно. Но я бы просто не смогла смотреть на то, как Ней одна чистит картошку.
Когда чистка подходила к концу.
- Рий, я тебя люблю.
Я замерла. Я не знала, что ответить. Я догадывалась, что моя сестра влюблена в меня, но старалась отогнать эту мысль, я почти заверила себя, что это неправда и что мне всё это показалось. Я не думала о том, что это может быть правдой. Я даже не думала, что говорить и делать в такой ситуации.
- Я тебя… правда-правда люблю, - голос сестры дрожал. – Я в тебя влюбилась ещё давно. Не знаю, когда. Ты самый дорогой для меня человек. Я не хочу, что бы ты куда-то исчезала или уходила. Рий, я не представляю своей жизни без тебя. Рий? Ну не молчи же! Ты меня терпеть не можешь? Рий!
-Вовсе нет! – я посмотрела на Нейну. - Я… я просто не знаю, что сказать... я… это… я не ожидала…
- Прости, - Ней опустила голову. – Это, наверное, так неожиданно…
Мы замолчали.
- Нейна, пойдём купаться?
- То есть? – растерялась сестра.
- Ну, мы же собирались дочистить картошку и пойти искупаться, - я смутилась. – Или ты против?
- Нет, вовсе нет, только за, - Ней улыбнулась.
Я осторожно потрогала пальцем левой ноги воду.
- Холодная?
- Очень, - призналась я.
Мы помолчали.
- Ныряй.
- Сама ныряй, там мокро и холодно.
- Только после тебя.
- Ну уж нет!
Мы опять помолчали.
- Я даже не предполагала, что моя сестра будет так медленно и с таким страхом заходить в воду.
- Я не боюсь.
- Заметно.
Мы ещё немного помолчали.
- Рий?
- Что?
- Ха!
Сестра резко толкнула меня в воду. Я, не ожидая от неё такого, растерялась, что не помешало мне ухватиться за сестру и утянуть её вместе с собой под воду.
Вода заглушила все звуки, оставив лишь неясный шум. Я отпустила сестру и стала всплывать. Вынырнули мы, наверное, одновременно. Когда я мотнула головой, убирая с лица лишние волосы, и открыла глаза, я увидела, что моя сестра делает то же самое.
- Не ожидала я от тебя такого, - она усмехнулась.
- Не надо было меня толкать, - еле слышно пробормотала я.
- Давай до того берега и обратно, - радостно улыбаясь, предложила Ней.
- Давай. Только там ближе к берегу тина. Где-то в полуметре-метре.
- Учту, - Нейна взялась за край мостков, я последовала её примеру. – На счёт «три» стартуем, выигрывает тот, кто быстрее коснётся мостков.
- Хорошо.
- Раз…
- Два… - я приготовилась.
- Три!
Мы с Ней резко оттолкнулись от мостков и поплыли. Я старалась не смотреть на сестру, сосредоточившись только на цели. В метре от берега мы с сестрой развернулись и поплыли обратно.
Я зажмурилась и вытянула вперёд руку.
Дерево. Мостки.
Я открыла глаза и увидела рядом с собой тяжело дышащую сестру.
Я ещё не отдышалась, и поэтому не могла говорить.
Мы посмотрели друг на друга – и рассмеялись.
- Я не думала, что ты так быстро плаваешь, - призналась сестра, отдышавшись.
- Почему?
- Ну, ты казалось такой слабенькой девочкой…
- Неужели?
- Ага, - выдохнула сестра.
Мы помолчали.
- Ней…
- А?
- У меня ещё никогда не было подруги ближе, чем ты, - сестра неожиданно громко рассмеялась. – Что такое?
- Я… Я просто так и знала, что ты это скажешь, - смеху сестры, кажется, не было конца.
- Неужели я такая предсказуемая? – я даже немного обиделась.
- Нет. Вовсе нет, - Ней перестала смеяться, глядя на меня с довольно серьёзным выражением лица. – Я не могу предугадать многих твоих поступков, я почти ничего о тебе не знаю, - она придвинулась ко мне почти вплотную, всё так же держась за мостки. – Рий… - свободной рукой она дотронулась до моей щеки, провела руку за ухо и, подавшись вперёд и закрыв глаза, быстро меня поцеловала.
Я моргнула раз. Другой. Сестра с нежностью и интересом смотрела на меня, её рука всё ещё лежала на моём затылке. Я смущённо опустила взгляд, не зная, что сказать. Или сделать.
- Я могу подумать?
- Что?
- Я могу немного подумать? – я смутилась, думая, как объяснит. – Понимаешь, всё это так неожиданно.
- Конечно, - она убрала руку. – Я надеюсь, что бы ты ни надумала, подругами мы быть не перестанем.
- Разумеется, нет!
Сестра рассмеялась.
- Давай с вышки попрыгаем. Тут же глубоко?
- Давай, - я была рада переменить тему нашего разговора.
Я поняла, что не знаю, как отношусь к Нейне.
Родители мои, Минелайна и Серый Нелиных, познакомились, когда им обоим было по двадцать три года. Говорят, что они влюбились с первого взгляда. Мой дедушка, мамин отец, не одобрял их отношений, но потом, под воздействием моей бабушки, его жены, сдался. Говорят, что моя бабушка хоть и ушла от дедушки, когда маме было не больше десяти лет, но всё равно любит его. Бабушка, Назара Водяная, оставила при замужестве старую фамилию, с дедушкой не разводилась, но постоянно где-то пропадает. Дедушка мой, Белый Нелиных, на вопросе о жене фыркает и говорит, что не имеет ничего общего с «этим оборотнем», кроме очаровательной дочери. Кланы у нас образовываются каким-либо старейшим предком, и войти в него можно только имея какое-либо кровное родство с ним, а так же в клан по желанию входят мужья и жёны и их ближайшие родственники, имеющих родство с главой клана. Сейчас у нас в мире два клана, а так же несколько семей, которые к кланам не относятся. Так вышло, что родство у меня с Дедеденом Голубых очень дальнее, по бабушкиной линии, но оно у меня есть. Опять же так получилось, что у нас в клане большая часть оборотней не имеют родственных связей, то есть с Дедеденом они как-то связаны, но друг с другом – нет. Ещё в наш клан входят семьи, которые почти не имеют связи с Дедеденом, но которые против клана Карамеша. Дедеден приял их в свой клан, здраво рассудив, что деваться им больше некуда, потому как соседний клан их не примет, а одни против них они долго не выстоят.
На самом деле наши кланы воюют давно, на протяжении почти трёхсот лет. Дедедену сейчас почти пятьсот, Карамешу триста семьдесят (его возраст я помню потому что в честь него было недавно торжество). Последние семьдесят лет они враждовали более-менее скрыто, пытаясь списать несчастья с членами клана на несчастный случай, однако двадцать семь лет назад Дедеден сказала, что не позволит покушаться на членов своего клана и открыто объявил войну, и скрытая грызня превратилась в целенаправленное уничтожение друг друга. Через двадцать лет все поняли, что куда лучше мир, плохой, с местными стычками, но мир. Ещё семь никак не могли договорятся Дедеден и Карамеш – первый хотел, и страстно, но некоторые выходки и высказывания оппонента приводили его в ярость, второй же хотел извести мой клан под корень, но, к счастью, его приближённые оказались не настолько глупы и вовремя его уговорили. Последние два года перед заключением мира они оба страстно желали этого, но никак не могли договориться.
Наверное, я могу рассказать, как так получилось, что мы с сестрой оказались в разных кланах. Наши с Ней дедушки были родными братьями, которые не состояли ни в одном клане когда моему отцу (а он старше своей двоюродной сестры) не исполнилось и пятнадцати лет. Братья пошли вместе на охоту, но в борьбе с дикими зверьми упали на дно ущелья. Один погиб сразу, второй же два дня пролежал в коме, почти не приходя в сознание, и умер. Матери моего отца и тёти между собой не общались. Наши дедушки не состояли ни в одном клане, и вступили в них только их дети, выйдя замуж и женившись на членах клана. Так мы, волею судьбы, не знали друг о друге до своего пятнадцатилетия.
Мои родители пришли нас звать на обед, когда мы уже посинели и замёрзли. А пообедав, меня потянуло на сон. Нейна потыкала меня в бок, сказала, что удивительно, что я ещё не потолстела, но не препятствовала.
Я не знаю, сколько я проспала, однако когда проснулась, то увидела рядом спящую Нейну. Она чем-то была похожа на вечный двигатель, который постоянно куда-то спешил. Сейчас же моя сестра лежала рядом со мной и спала. Когда она постоянно куда-то несётся, то довольно сложно заметить, но у неё очень длинные и пушистые ресницы. А брови она, похоже, красит.
Интересно, она правда меня любит, или же просто запуталась?
Я не могла отвести взгляд от спящей сестры. Она во сне слегка поморщилась, но тут же её лицо приняло прежнее спокойное выражение. Руки Ней лежали поверх одеяла, на груди. Её ногти временами ломаются она их часто стрижёт и не использует никакие укрепляющие средства для них. Они у неё не самые идеальные, можно даже сказать, не идеальны, но они мне чем-то нравятся.
Интересно, а как это…
Быстро оглянувшись на дверь и убедившись, что там никто не стоит, я наклонилась и коснулась губ Ней своими.
Ничего не произошло, потолок не обрушился, мир остался целым. Хотя чего я ожидала? Ведь это же не так и страшно. Наверное.
Ней рыкнула и перевернулась на бок, спиной ко мне. У меня возникло сильное желание обнять её, которое, конечно же, не было приведено в действие, потому как это было бы глупо.
Я легла на бок спиной к сестре и натянула одеяло на голову. У меня давно присутствовало желание быть рядом с Нейной, почти всегда. Но только сейчас я задумалась, почему.
- Спишь?
- Нет.
Я действительно не спала, а уже около получаса лежала и смотрела на стену.
- Я, наверное, поступила не правильно, открыв тебе свои чувства, - сестра села на кровати. – Ты меня теперь, наверное, презираешь, а то и боишься…
Я резко села вслед за Ней.
- Вовсе нет! – она тяжело вздохнула. - Нейна, знаешь… Ты самый дорогой для меня человек. И, знаешь, - я на секунду смутилась, мне показалось, что я не смогу сказать рвущиеся с языка слова, - мне кажется, я тебя люблю… больше, чем сестру…
Я замолчала.
А вдруг она обо мне подумала что-то плохое? А вдруг она меня оттолкнёт, скажет, что я не могу быть её сестрой? А вдруг, это я ошибаюсь? А если она скажет, что всё это была шутка, и высмеет меня? А если я после этого её больше никогда не увижу?
Мне вдруг стало страшно-страшно.
Шуршание платья, и её крепкие-крепкие объятия, настолько крепкие, что я не сразу смогла вдохнуть. Сердце моё ушло куда-то в пятки, вместе с голосом и возможностью трезво мыслить.
- Я люблю тебя, Рий.
Тревога, не смотря ни на что, не улетучилась, а напротив, возросла.
- Но ведь это неправильно…
- Ну и что? В этом мире нет ничего правильного, возможно, он весь неправильный, возможно, мы даже заблуждаемся…
- Помолчи.
Вроде бы и сказала тихо, а сестра тут же замолчала.
Мы сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу. Я чувствовала её дыхание на своём ухе, ощущала её сердцебиение, вдыхала её аромат. Мне было так хорошо, как никогда не было, разве только в самом раннем детстве. Наверное, это глупо, даже наверняка это глупо, но я действительно испытала неописуемое счастье.
В тот день мы с сестрой стали ещё ближе друг к другу.
За городом мы провели почти три недели. За эти три недели мы с сестрой были неразлучны. Мы везде ходили вместе, расставаясь только у туалетной кабинки, спали, прижавшись друг к другу, вместе купались и бегали по лесу. Мы были неразлучны, как близнецы, и это отметили даже мои родители.
А потом мы вернулись в город. Было ощущение, как будто я что-то оставляю там, у реки, и что это неизбежно.
Мы с Нейной расстались на следующий день после приезда. До конца лета оставался месяц, а потом будет Осенний Бал в честь начала осеннего периода. Мы с Нейной за этот месяц могли ни разу не увидеться, тем более в этом месяце не было никаких мероприятий. Я очень переживала по этому поводу, и сестра, кажется, тоже. Стоя перед каретой, прощаясь с ней, я долго не могла заставить себя выпустить её руки, и когда я наконец разжала свои ладони, выпуская Ней, она неожиданно прижала меня к себе. Мы стояли так не больше минуты. Потом она меня отпустила, пожелала удачи и села в карету. Я, напомнив ей, что бы она писала, и попросив, что бы она непременно дала знать, когда приедет, наконец, отпустила её.
@темы: рассказы