[Семчий]

Название: Оставляя человеческую кожу
Автор: Семчий
Бета:  Сиреневый лев
Рейтинг: R (18+)
Жанры: фемслэш, мистика, мифические существа
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини
Фик имеет некоторое отношение к этому: рассказ на фикбуке

Мира впорхнула в аудиторию и села на задние ряды, поближе к старосте. Лёгкая юбка, лёгкая блузка, лёгкий шарф-платок. Воздушные лёгкие светлые кудри, приходящие в движение, казалось, от каждого жеста Миры. Она была чуть выше полуметра и производила впечатление хрупкой и воздушной девушки. Всегда женственная.
— Правда жарко? — не глядя на Миру спросила староста, обмахиваясь конспектами.
— Невероятно, — подтвердила девушка. — Лан, что слышно про практику?
— Она будет. У нас сейчас установочная. Ты расписание не смотрела?
—Не-а. Так торопилась, что только номер аудитории глянула.
В аудиторию вошёл преподаватель.

Практика действительно обещала быть практикой. Больше недели предстояло провести вне дома по гостиницам. «Комнаты снимаем на три человека. И лучше будет, если вы заранее разобьётесь на пары, чтобы потом не было проблем» — сказала преподаватель.
— Будешь со мной и Риной? — спросила староста Миру. — Или ты хочешь попробовать с Никой?
Это была лёгкая дружеская подколка.
— Пф, Ника будет со своими девчонками наверняка. У меня просто нет шансов. А с вами я зато точно высплюсь. Кстати, а где Рина?
— Конечно, проспала. Лучше скажи как у вас всё движется? И кстати, а где Ника?
— Откуда я знаю. Наверное, тоже проспала. Ха, ей нужно было завести отношение с Риной — прекрасная опаздывающая пара!
— Не, именно потому что мы приходим, они и могут спать дольше.
— Ах, какая несправедливость! — Мира всплеснула руками и посмеялась.
Девушки немного помолчали.
— Мира, вы хотя бы целовались?
— Ох, Лана, да мы даже не разговаривали на эту тему.
— Погоди, а свидание? Я точно помню, что тебя звали на свидание.
— Ну, да. Мы сходили в кино, поужинали и разошлись. Даже особо не говорили. Я даже не уверена, что будет продолжение. Ну, с её стороны.
Мира смущённо скрыла своё лицо шарфом. Хоть Лана и была подругой Миры, но об их отношениях с Никой она знала достаточно поверхностно. Обо всём этом Мира говорила в общих чертах, ограничиваясь формулировками вроде: «Ну, кажется, мы начали встречаться. Кстати, пойдём на обед в кафе?» или «В воскресенье будет свидание. Да просто свидание, ничего такого. Ты задание сделала?».
— Может, кто-то кажется слишком неприступной? Или невинной? Дать пару советов на тему того, как обнажить плечико, повести головкой и поставить ножку? — Лана продолжала подкалывать, Мира продолжала смущаться и прятать лицо в шарф. — Кстати, там идёт твоя любовь. Давай же, невинная овечка, покажи свою развратную душу!
Мира что-то булькнула сквозь шарф и приветливо помахала рукой Нике.
Она была немного выше среднего возраста, темноглазая, темноволосая. Всегда в штанах, всегда тёмные цвета в одежде, почти всегда короткая стрижка. Её можно было смело назвать пацанкой.
С первого взгляда становилось понятно, что Ника — девушка. Даже в бесформенной одежде, даже в условно армейской форме — девушка. Наверное, именно эта определённость в Нике при всём её образе жизни и стиле в одежде нравилась Мире.
Ника поздоровалась со всем и подошла к Мире и Лане.
— Что было хорошего на установочной по практике?
Вопрос, который скорее относится к старосте, чем к Мире.
— Больше недели будем мотаться по нашей и соседней областям. О, нам снимают трёхместные номера и нужно разбиться на соответствующие группы. Мы с Риной хотим забрать себе очаровательную овечку Миру. Но злой и коварный волк может попробовать её похитить, первой застолбив место в номере, постели и может быть даже сердце.
Мира что-то булькнула из-за шарфа, отчаянно краснея. Ника чуть смутилась.
— Да я, наверное, со своими девчонками.
— Хорошо. Ох, и так наша овечка останется несъеденной!
Мира ещё что-то булькнула и поймала нежный взгляд Ники.
— Я думаю, если овечка захочет быть съеденной, то она сможет уединиться с волком.

Когда Кали пришла домой, было уже поздно.
Она прошла на кухню и закурила, едва сняв с себя верхнюю одежду и обувь.
— У нас есть что-нибудь из еды?
Мира часто ложилась поздно, и часто заваривал себе ещё чаю. Она предпочитала подремать днём после института и работала над заданиями уже вечером. Потому её присутствие на кухне не удивило Кали.
— Картошка с капустой. Если добавить томатную пасту, то будет вполне съедобно.
Кали скривилась. Она не любила ни капусту, ни картошку, употребляя эти продукты только в супе. С её точки зрения, даже с томатной пастой такая еда съедобной не станет.
— Мяса совсем нет?
— Ох, стала бы я готовить без мяса, если бы оно было? Увы, мы обречены.
— И даже овсянки нет?
— Овсянку могу сварить.
Пока Мира варила овсянку, Кали курила и думала о своём финансовом положении. Тщательно его обдумав, она сказала:
— Завтра к вечеру аванс получу, переведу тебе на карту денег. Купи мяса. Или хотя бы курицы.
— Хорошо. Я практику пройду и найду подработку.
— Да не надо, и так протянем.
Мира лишь тяжело вздохнула. Она подрабатывала в старших классах школы, но, поступив в институт, не смогла совмещать. Кали тем временем зарабатывала не очень много и денег часто не хватало. Прожив большую часть жизни в нищете, Кали привыкла ограничивать себя во всём; вместе с тем она очень не любила ограничивать в чём-то Миру.
Пока Кали ела, Мира уселась напротив и рассказала о планах на ближайшее будущее: о сдаче сессии и двухнедельной практике почти сразу после экзаменов.
— Хорошо, — ответила Кали. — Если что-то надо будет — скажешь.
— Кстати, — оживилась Мира,— можно будет взять твою пижаму? Которая овечкой.
— Конечно. Почему её?
— Меня в институте сравнили с овечкой, и я подумала, что это знак.
Кали рассмеялась. Она догадывалась, что Мира хотела взять эту пижаму не только по этой причине.
— Действительно! И будешь ты как овечка в овечьей шкуре. Или, может, как волк в овечьей шкуре в овечьей шкуре?
Мира смеялась, утирая слёзы.
Внешность самой Кали была противоположна внешности Миры — тёмные волосы, тёмные глаза, лицо без косметики было бледным и даже чуть землистым. Никто не назвал бы Кали красивой, скорее — жутковатой. Единственно общее с Мирой был их рост. В пижаме-овечке Кали смотрелась как тот самый волк.
— Кстати, — Мира сказала это как бы между прочим, но Кали заметила, что она нервничает. — Если бы у меня появилась девушка, как бы ты к этому отнеслась?
— Хмм, как бы я к этому отнеслась? Для начала я бы хотела с ней познакомиться. Потом наверняка развивалась бы обычная ситуация с вариациями, в конце которой в идеале счастливая совместная старость. Но я так понимаю, тебя интересует моё отношение в морально-этическом плане, а не моё видение будущего. В этом случае я не считаю, что имею права тебя ограничивать. Если ты говоришь о гомосексуальности — хотя мы понимает, что в твоём случае сложно оценивать гомосексуальность — то к этому я отношусь спокойно. Я приму твой выбор с радостью.
— Спасибо.
Кали слишком рано стала считать Миру равной. Хорошо, что её ныне покойная мама смогла взять на себя воспитание ребёнка, в то время как сама Кали делала всё, чтобы просто жить дальше. Но иногда ей казалось, что их отношения с Мирой не должны были быть такими, какие есть.
Кали ценила дружбу с Мирой и была очень привязана к ней.

***

Университет из года в год снимал для практики одни и те же места.
Гостиница была старой послевоенной постройки и изначально преподносилась как «дом отдыха». Руководитель практики обещала, что следующее место будет старым детским лагерем, который в настоящее время существует как лагерь лишь наполовину, а вторая половина — как тот самый дом отдыха и гостиница.
Практика предполагает много работы. Однако все студенты находили время для развлечений и романтических свиданий.

— Ого, какая пижама! Можно потрогать?
— Конечно.
Мира с улыбкой протянула руки, и Рина стала ощупывать ткань.
— Великолепно, — восхищалась Лана. — Можно я тебя сфотографирую? И, пожалуй, не единожды.
Мира в пижаме овечки чуть смущённо улыбнулась.
— Мне казалось, твой фотоаппарат для учёбы.
— Ничего страшного, никто не узнает, — заявила девушка. — Я успею перекинуть файлы на ноутбук раньше, чем кто-то вообще их увидит! В скрытую папку. Безусловно, только скрытая папка.
— Мне-то дашь посмотреть? — спросила Рина
— Посмотрим на твоё поведение.
Пока подруги ощупывали Миру со всех сторон, в дверь комнаты деликатно постучались. Лана крикнула «Секундочку», отложила фотоаппарат и пошла посмотреть, кого принесло в вечер первого дня.
На пороге стояла Ника.
— Добрый вечер. Мира сейчас свободна?
— О, сейчас уточню.
Но не успела Лана развернуться, как Мира сама подошла, подлезла под руку и встала рядом с Никой. Она вначале не поняла, кем является это создание в пижаме-костюме барашка — пока Мира сама не подняла голову немного выше.
— О, овечка сама лезет в лапы к волку, — хихикнула Лана.
— И что волк? Уже готов её съесть? — Рина с интересом воззрилась на Нику.
— Или не готов?
— Или же он не хочет этого делать прилюдно?
— Признаваться прилюдно в том, что он хочет овечку?
— Хочет съесть овечку.
— Ооо, вы издеваетесь? — Ника прикрыла лицо рукой, не в силах скрыть смущение.
И Мира, чуть неуверенно, предложила пройтись до бойлера выпить чаю.

Бойлер стоял у окна в конце коридора. Мира наполнила чашку горячей водой, Ника налила себе стакан холодной за компанию.
— Думаешь, было глупо надевать такую пижаму?
Ника с нежностью смотрела на макушку Миры, которую уже не покрывал капюшон. Девушка и так была низкой, а тут совсем опустила голову.
— Вовсе нет. Тебе очень идёт. Ты действительно похожа на овечку.
— Чувствуешь себя большим грозным волком? — Мира с весёлой усмешкой взглянула на девушку.
— Совсем немного.
Быстро приподнявшись на носочки, Мира попыталась поцеловать Нику в щеку — но вышло куда-то то ли в шею, то ли в ключицу. Девушка рассмеялась, и, наклонившись, сама поцеловала Миру.
— Ты довольно смела и активна для овечки.
— Скажешь, что это плохо? — отставив чашку на подоконник, Мира обняла Нику и уткнулась лбом в её грудь. — Давно хотела так сделать.
Ника не уточнила, что именно хотела Мира — объятий или поцелуя — лишь покрепче прижала её к себе.
— Твои волосы вкусно пахнут.
— Это называется "шампунь", — хихикнула Мира. — От твоей футболки тоже приятно пахнет.
— Это называется "дезодорант", — ответила на шутку Ника.
Мира посмеялась. Чуть отстранившись, она подняла голову и посмотрела на Нику.
— Хочешь ещё меня поцеловать?
— А если кто-нибудь увидит?
— Ну и что?
Ника наклонилась к Мире.

Последняя ночь была прекрасным поводом погулять по уже ставшим знакомыми окрестностям и сделать всякие вещи. По крайней мере, именно так думала Мира, отправившись под ручку с Никой подальше от людских глаз.
Ночное свидание под звёздами. Что может быть романтичнее.
Они почти не разговаривали, пока отходили от гостиницы. Ника повела к старому ограждению, там они воспользовались дырой (судя по всему, время от времени эту дыру заделывали) и через лес вышли к реке. Так оказалось быстрее, чем официальной дорогой.
Девушкам повезло — у того места, куда они пришли, не было видно парочек, зато было поваленное дерево, на которое они и уселись.
— Смотри, начало летне-осеннего треугольника, — Ника указала куда-то над деревьями.
— Действительно, — согласилась Мира. — Значит, теплеет.
Мира смущалась, но была не против, когда Ника обняла её и притянула к себе.
— Может, хочешь искупаться?
— Нет, прохладно.
— Согреть тебя? — Ника недвусмысленно потянулась к губам Миры, и та подалась вперёд, целуя.
Мире нравилось целоваться, ей нравились объятия Ники, ей хотелось не только объятий и поцелуев.
Но при этом Мира постоянно следила за тем, где находятся руки Ники. И когда одна её рука потянула за шарф, а вторая провела по бедру, по ноге и начала залезать под юбку, Мира поняла, что не сможет. И резко отодвинулась, одной рукой сжимая шарф у горла и сжав вторую между ног.
Ника помолчала.
— Что-то не так? — тихо спросила она, внимательно глядя на смущённую Миру.
— Не… не, всё в порядке, просто… — Мира замолчала, чувствуя, что не может говорить дальше, чувствуя возбуждение и чувствуя, что она не контролирует себя.
Ника слышала голос Миры. Слышала, что он был возбуждён. И слышала, что он был низок, слишком непривычно низок для Миры.
Она осторожно коснулась плеча Миры.
— Если… если ты не хочешь, то всё в порядке.
Мира вскочила, одной рукой держась за шарф, а вторую сжимая прямо напротив паха. Она невнятно пробормотала извинения и быстро скрылась в лесу, оставив растерянную Нику.
Мира смогла углубиться достаточно далеко, чтобы быть уверенной, что её никто не увидит. Здесь она глубоко вдохнула и медленно выдохнула и поправила свою одежду. Мира могла приводить себя в порядок без зеркала и в темноте, она привыкла ориентироваться на ощупь в этом деле.
Ощущения, которые Мира испытала и испытывала, были непривычны для неё. И дело было не только в сексуальном возбуждении.
— А ведь ты боишься.
Мира подняла голову и посмотрела туда, откуда доносился голос. Вначале она ничего не увидела, но потом различила мужской силуэт.
Мужчина подошёл ближе, и Мира увидела под чем-то, похожем на тунику, явно женскую грудь.
А потом она поняла, что этот человек выше Миры минимум на три головы.
И затем заметила, что это не человек вовсе.
Мира не чувствовала страха, скорее смесь недоумения и раздражения.
— Что вам нужно?
Дракон шевельнул крыльями. Он был в антропоморфной форме. Было достаточно светло, чтобы заметить это, но недостаточно, чтобы различить цвета.
— Ничего, на самом деле. А что нужно вам?
Мира не могла понять, о чём говорит дракон.
— Зачем вам знать?
Дракон вновь шевельнул крыльями.
— Тебе ведь страшно? Не потому что я здесь стою, нет, а по другой причине. По той, по которой ты прибежала сюда.
Мира ничего не сказала на это. Ей не понравилось, что незнакомый дракон как будто заглядывает ей в душу.
Поэтому она стояла и теребила шарф.
— Мы все через это прошли, и я понимаю твой страх.
— Я не понимаю, о чём вы говорите.
Мира с драконом смотрели друг на друга. Его глаза были янтарными, они несильно светились в темноте и выдавали его нечеловеческого обладателя лучше крыльев, чешуи или хвоста.
Девушке казалось, что прошла целая вечность.
— А ведь ты не человек, — сказал дракон.
Ника вцепилась в свой шарф у самого горла, сжала ткань двумя руками. Она испытывала страх и волнение.
Если она сейчас спросит, думала Мира, то обратно пути не будет.
— Кстати, — сказал дракон, — сюда идёт кто-то, кто тебя ищет.
Он развернулся и медленно пошёл прочь. Мира поняла, что не сможет задать этот вопрос. Но может задать другой.
— Скажи, — её голос был низок и выдавал волнение в голосе; она думала, что дракон не откликнется, но он остановился и полуобернулся, — скажи, правда ли, что драконы двуполы?
Дракон молчал так долго, что Мира уже перестала рассчитывать на ответ.
— Истинные гермафродиты.

Мира сидела на корточках у той самой дыры в заборе, прислонившись к железным прутьям, и выглядела задумчивой.
— Мира. Ты в порядке? — Ника остановилась на некотором расстоянии от девушки.
Мира вздрогнула. Она ответила не сразу.
— Да. Вполне. — Мира встала и подошла к Нике, низко склонив голову и теребя руками шарф. — Ника, мне нужно тебе кое-что сказать. Возможно, тебе это не понравится. Готова ли ты выслушать?
Мира посмотрела на Нику.
Если Ника захочет, то первое, что сделает Мира — спросит, насколько серьёзны её намерения.
Если Ника откажется слушать, то Мире останется лишь пожелать спокойной ночи и забыть об их связи как о хорошем сне.
— Да, я готова тебя выслушать.
И этой ночью Мира рассказала Нике всё. Или почти всё.

***

Рядом со второй гостиницей или домом отдыха, которая располагалась на территории бывшего детского лагеря, было озеро, рядом рос лес. Половину для детского лагеря огородили забором и старательно не пускали детей ко взрослым постояльцам, а взрослых постояльцев — к детям. Но иногда воспитатели водили детей купаться на озеро.
Это было странное место. Лагерь был окружён лесом, до ближайшего посёлка было полчаса пешком по единственной дороге. Когда его строили, считали, что детям полезно побыть на природе — и не очень полезно в обществе взрослых людей. При этом сам лес был небольшим, его было легко обогнуть на машине по дороге и попасть в областной город, вокруг были деревеньки и сохранившиеся дома аристократии.
Но лес никто не пытался сделать парком, и кажется, за ним даже не следили. В каком-то смысле его можно было назвать «непроходимым». Кусочек дикой природы среди цивилизации.

Хоть их отношения с Никой не изменились, но Мира всё равно испытывала потребность побыть одной и всё обдумать. Поэтому и вышла она в первую ночь пребывания из гостиницы почти что тайно, так же тайно скрылась за деревьями и сидела, чувствуя себя опустошённой.
Мимо пробралась какая-то знакомая парочка, не заметившая девушку. Если бы Мира была такой же увлечённой, как эта парочка, она бы и сама никого не заметила.
— Можно я посижу рядом?
Например, дракона, который неслышно подкрался.
— Попробуй.
Тучи разошлись, полная луна светила ярко — и Мира смогла видеть дракона лучше, чем при первой встрече. Он сел на расстоянии вытянутой руки. Мира заметила, что он цивилизованно одет в штаны и что-то, напоминающее тунику.
— Ты говорил, что я не человек, — Мира первая нарушила молчание. — Кто же тогда?
— Разве это не очевидно?
Они замолчали. Дракон раздражал Миру.
— Ты хочешь её крови? — на этот раз заговорил дракон.
— Но это же не значит, что я буду её пить.
Дракон кивнул.
— Понимаю. Если тебе потребуется помощь — не важно, в чём она будет выражаться — я буду рядом. Зови меня Эстебан.
— Мира. Или Миравера, если тебе хочется длинных звучных имён.
Эстебан тихо засмеялся своим низким приятным голосом.
Потом они вновь молчали. Мира не знала, о чём думает Эстебан. Она же пыталась понять, чего она хочет.
— Я не буду пить её кровь, — сказала вслух Мира.
— Хорошо, — ответил Эстебан.
— Ты считаешь, что у меня нет выбора?
— Выбор есть всегда. Многие вещи зависят от твоего желания. — Эстебан легко коснулся руки Миры. — Я верю, что ты справишься.
Он ушёл быстро и неслышно. Мира сидела, закрыв глаза, и не чувствовала себя одиноко. Но сейчас ей очень не хватало одиночества.
Знакомая парочка возвращалась обратно в гостиницу, и на этот раз они заметили Миру.

Озеро было в свободном доступе у постояльцев гостиницы, и в менее свободном у детей из лагеря.
Трёхместные номера не располагали к интимным взаимодействиям, если конечно все трое не участвовали в тех самых взаимодействиях. Поэтому пары и уходили на озеро, прятались по территориям, находили чердаки и чёрные лестницы. Были и те, кто просил соседей о возможности уединиться.
Мира выбрала озеро. Она знала, что Рина и Лана поймут и с радостью освободят комнату на пару часов, но в лесу было спокойнее.
«Если не сейчас, то когда вообще?» — думала Мира, когда предлагала Нике уединиться. «Если только ты сама этого хочешь», — смущаясь, сказала Мира. «Я этого хочу», — сказала Ника и притянула к себе, обняла крепко, развеивая все сомнения.
Они шли в удалении от берега. Мира взяла с собой маленький переносной светильник и плед. Она замечала людей по кустам, старательно обходила их и углубилась достаточно далеко в лес. Ей не было страшно на природе — ей было страшно, что их может кто-то увидеть.
Мира первая притянула к себе Нику, первая начала обнимать и целовать. Ника ответила, позволила повалить себя на плед и запустила руки под майку Миры. Она была опытнее и не торопилась. Подалась навстречу, когда Мира залезла руками под майку, помогла освободить себя от одежды. Сказала «не бойся», когда Мира начала ласкать грудь.
— Хочу снять с тебя одежду, — сказала Ника, касаясь под майкой кожи Миры.
— Действительно хочешь?
— Да.
Мира отстранилась от Ники. Она встала и сжала руками шарф прямо напротив горла. Это было то действие, которое пугало Миру, но на которое она решилась.
— Ты можешь посмотреть.
Мира собиралась добавить что-то ещё — но постеснялась своего низкого хриплого голоса, который предательски выдавал то ли возбуждение, то ли волнение.
Ника не стала вставать. Она видела, как Мира стащила с себя шарф, вслед за ним, низко склонив голову, расстегнула и сняла блузку, потом лифчик. Потом подняла голову и посмотрела на Нику. Девушка встала, подошла и коснулась шеи Миры, медленно провела руку вниз, к груди, огладила её и так же медленно повела вниз, к краю юбки. Мира увидела возбуждение в глазах Ники, увидела желание — и не увидела отвращения.
Она заранее продумала, что сделает в этом случае.
Мира сняла с себя трусики, слегка потянула руку Ники к себе. Она не решилась заговорить в голос, но смогла прошептать:
— Можешь посмотреть. И дотронуться. Если захочешь этого.
И Ника действительно дотронулась. Мира видела её возбуждение, видела желание. Она увлекла Нику обратно на плед и уже не сдерживалась ни в объятиях, ни в поцелуях, и Мира отвечала ей тем же.
А потом Ника замерла. И Мира услышала знакомый голос:
— Я смотрю, ты не собираешься останавливаться.
Он стоял за спиной, поэтому Мире пришлось развернуться, чтобы посмотреть на Эстебана.
— И чего ты здесь делаешь? Не пошёл бы ты куда подальше.
Дракон ответил не сразу. Он внимательно смотрел на Миру и видел то, о чём сама Мира ещё не знала.
— Твои глаза. Они сейчас прекрасны.
Он подошёл и протянул зеркало — видимо, знал, иначе зачем ему носить с собой зеркало. Мира взглянула в него автоматически, как смотрят на любой предмет, который протягивают — и дрожащими руками взяла.
Эстебан успел подхватить зеркало, выпавшее из рук Миры.
Мира поняла, что пути обратно не будет. Она посмотрела в глаза Ники — и увидела в них страх. И страх был обращён не на дракона, что стоял рядом — страх был обращён на Миру. Потому что Ника тоже это увидела.
— Что будешь делать? — спросил Эстебан.
Мира увидела, как упала Ника, и увидела кровь на её плече.
— У меня всё ещё есть выбор?
— Он не то чтобы большой, но он есть.
Они помолчали.
— Всё-таки ты меня бесишь. Но если бы ты не пришёл, всё было бы хуже.
— Понимаю. Я буду ждать тебя немного дальше в лесу.
Мира кивнула. Она не отрывала взгляда от Ники, и от крови на её руке. Кровь уже не текла, но всё равно манила.
Она слышала, как Эстебан отходил всё дальше и дальше. И только после того, как дракон ушёл достаточно далеко, Мира решилась дотронуться до Ники. Своими острыми когтями — и откуда только, как успели вырасти — она провела по плечу Ники. Её кровь была вкусна, она дарила удовольствие и насыщала.
А потом Ника открыла глаза. И Мира поняла, что хочет, чтобы она жила.

Человеческая кожа осталась где-то там, и Мира о ней не жалела. Жалела она только о шарфе, к которому успела привыкнуть и с которым успела сродниться.
Два дракона сидели на холме. Позади была старая заброшенная усадьба (Мира помнила, чья и какого года постройки), впереди были деревенские дома и лес. Справа, чуть впереди, поднималось солнце.
— Много ли она запомнит?
— Не знаю. Человеческая психика пластична, шокирующие факты быстро забываются.
Много позже Мира узнает, что Эстебан владеет определёнными силами, позволяющими улучшить забывание шокирующих фактов. Сейчас они просто молча смотрели вдаль.
— Что же хочет свежерождённый дракон?
— Поесть. Ощущение, будто я вечность не ела.
— Предпочитаешь овец или людей?
— Думаю, я начну с овец, — ответила Мира. — А там посмотрим.
— Хороший выбор.
Два дракона взмыли в небо и полетели. Один перемещался уверенно и стремительно, второй чуть отставал и явно был не очень уверен. Те, кто их видели, быстро забыли, что драконов было двое.
Но те, кто их видели, запомнили, что дракон был.

***

Ника помнила, как они с Мирой были в лесу, помнила, как увидела дракона, и как страх овладел ею. Помнила боль и ужас.
Но не помнила подробностей.
Именно это она рассказала всем, кто спрашивал её о нападении дракона.
Уж после всех разговоров, интервью и бесед она стала пытаться вспомнить, что же действительно произошло. Что ей не давало покоя. Что она увидела или не увидела в тот день.

Ника помнила, как они с Мирой пришли к озеру. Из одних кустов слышался шёпот и шуршание. Они зашли достаточно далеко и глубоко, чтобы присутствующие в кустах их не заметили (если они вообще решат что-то заметить), и чтобы их было сложнее найти. Этого, смущаясь, попросила сама Мира.
Среди кустов Мира расстелила принесённый с собою плед, Ника поставила небольшой портативный светильник. Руки Ники подрагивали.
Потом они целовались. Ника помнила, как касалась руками талии Миры, как Мира прижималась к ней, как Мира сняла с неё футболку и целовала её тело.
Потом Мира отстранилась, встала и взялась руками за шарф. Ника помнит, как она была напряжена.
— Ты можешь посмотреть.
Голос Миры был немного хрипловатый, в нём чувствовалось возбуждение.
Мира сняла с себя шарф, и в первое мгновение Ника не поняла, что не так.
Потом Мира расстегнула и сняла с себя блузку и лифчик, обнажая свою небольшую женскую грудь.
И тогда Ника разглядела, что было не так. Шея, принадлежащая мужчине, переходила в однозначно женскую грудь, и это было странно и непривычно. Но это не оттолкнуло Нику. Она встала, подошла и коснулась своей рукой шеи, а потом груди Миры, провела вниз по животу и остановилась у пояса юбки.
Она хотела продолжить, но не знала, хочет ли этого Мира.
Мира сняла с себя трусики, взяла руку Ники и направила к своему паху.
— Можешь посмотреть. И дотронуться. Если хочешь.
Мира дрожала. Было непонятно, от страха ли, от возбуждения или от ночной прохлады.
Ника запустила руку под юбку Миры, провела ею по бедру, добралась до паха и нащупала возбуждённую мужскую плоть. Спустив руку чуть ниже, она почувствовала женское лоно.
Ника притянула Миру к себе и поцеловала.
Она не помнила точно, как они обе оказались на пледе, как целовали и ласкали друг друга. Самое точное воспоминание было о том, как Мира нежно целовала шею, а потом перешла на плечо. Поцелуи Миры стали сильнее, они были на грани боли — и Нике это нравилось.
Потом она зачем-то открыла глаза и увидела его. Она не сразу поняла, что это дракон. Ника даже не помнила точно, как он выглядел. Но точно помнила глаза, когти и чешую. И зубы, когда он начал говорить.
Нике было очень страшно.
Ника никак не могла вспомнить, что же он сказал. Это было что-то важное, что-то, что проясняло ту ситуацию. Но что именно это было — Ника не помнила. Не могла вспомнить.
И Мира оторвалась от Ники. Она посмотрела на него и сказала то ли «Чего тебе надо?», то ли «Тебе какое дело?», то ли и то, и другое. Ника опять не помнила точно, что именно сказала Мира.
Но помнила интонацию. Спокойный, чуть раздражённый голос. В нём не было страха. В нём не было волнения.
Дракон хохотнул, подошёл и протянул Мире зеркало. (Значит, у него были руки, покрытые чешуёй?)
Потом она потеряла сознание. Она не была уверена, что потеряла его от страха.
И что-то увидела перед этим.
Что-то важное.
Она пришла в себя, чувствуя боль. Из неё текла кровь, тело болело в нескольких местах, особенно болело плечо. Позже она узнала, что дракон отъел кусок её мяса, и ещё позже это место затянется кожей. На всю жизнь ей остались ужасные шрамы и не осталось нескольких мышц.
Врачи говорили, что она умирала. Но произошло что-то, от чего казалось, что врачи ошибаются.
Ника точно помнила, как у неё болело тело, как текла её кровь, помнила дракона над собой. И было что-то ещё, очень важное, что ставило под сомнения слова врачей.
Глаза.
Ника вспомнила глаза дракона. Тёплые, оранжевые, светло-ореховые и так далее. Ника могла долго перебирать сравнения, но на не могла бы описать точно тот цвет и те глаза, которые увидела.
Глаза дракона, его взгляд.
Она поняла, что не умрёт. Она смотрела в глаза дракону и понимала, что не умрёт.
Но понять, почему она так думала, глядя в его глаза, было невозможно.
А потом она вспомнила, что увидела, когда Мира повернулась к ней. То, что её напугало. То, что она так не хотела вспоминать.
Глаза Миры были глазами дракона.

***

Прошло более двадцати лет.
Ника работала по специальности. Она состояла в достаточно свободных отношениях с девушкой, у неё была возможность путешествовать, и с точки зрения общества она была успешна.
Многие знали, что шрамы на теле Ники остались от дракона, многие знали, что на неё нападал дракон. Но только самые близкие люди знали, что помимо основной работы у Ники было хобби — собирать легенды и слухи о драконах и ходить по местам, где когда-то видели драконов. Ника не хотела никому об этом говорить, потому что знала, что подобное любопытство спишут на травму. И, возможно, будут недалеки от истины.

В очередной командировке Ника была в достаточно отдалённой деревушке. Она смогла выкроить время, чтобы погулять по окрестностям.
Местность была холмиста, камениста, мало годилась для земледелия. Озёра сменяли скалы, скалы сменяли озёра.
Её предупредили, что после заката быть за пределами деревни нежелательно — дикие звери, каменистая неудобная и опасная для ходьбы местность. И вроде бы видели дракона. Временами пропадали люди и звери, но никто не мог доказать, что действительно был дракон, и что он действительно нападал.
А вот волков видели.

Ника забралась достаточно далеко от деревни. Она сидела на нагретом за день камне и смотрела, как солнце скрывается в очередном озере. Было красиво.
Повернув голову, Ника увидела зелёного дракона. В закатных лучах его чешуя отливала голубым, он прищурил глаза на заходящее солнце и по виду был доволен жизнью.
Ника не чувствовала страха, но она оцепенела. Оцепенела, глядя на большое чешуйчатое существо. Оцепенела, глядя на длинные острые когти. Оцепенела, видя, как слегка помахивает хвост с острым на вид гребнем.
А потом дракон посмотрела на Нику. И Ника узнала эти глаза, хотя прошло уже больше двадцати лет.
Так они и сидели, пока солнце скрывалось в озере.
В его последних лучах дракон сказал:
— Я помню вкус твоей крови. Она была очень вкусна.
— Я помню твои глаза, — ответила Ника и облизала пересохшие губы.
Она встала с камня и пошла вверх, в сторону дракона, глядя исключительно себе под ноги. Она думала, что когда подойдёт и поднимет взгляд, то дракон исчезнет подобно видению.
Но он не исчез.
Ника протянула руку, подалась вперёд (она всё же подошла недостаточно близко) и коснулась тёплой лапы дракона. Он смотрел на Нику, прищурившись, и взгляд его совершенно не пугал.
— Ты искала меня? — спросил дракон, и Ника поняла, что по её щекам текут слёзы.
— Наверное. Я сама не знаю.
Дракон шевельнулся. От этого движения Ника вздрогнула, дёрнулась — и чуть не упала на камни. Дракон поддержал её, помог сохранить равновесие и усадил рядом с собой.
— Я рада, что ты ещё жива, — сказал дракон. — Не скажу, что скучала по тебе. Но очень хотела увидеть ещё раз.
Дракон смотрел на Нику не мигая. Ника смотрела на дракона и утирала слёзы.
— Я хотела сказать тебе. Точнее, нет. Я забыла. Забыла сказать тебе. — Ника помолчала, утирая слёзы и собираясь с силами. И сказала, глядя дракону прямо в глаза: — Я люблю тебя. Всю тебя, вне зависимости от того, как ты выглядишь.
Дракон смущённо отвёл взгляд.
— Несмотря на все твои шрамы? До сих пор? Спустя столько лет?
— Да. И если ты захочешь, то можешь выпить моей крови.
Дракон принял антропоморфную форму.

@темы: рассказы