Марго вваливается в комнату, мокрая, холодная, уставшая и говорит, что её два тела; то есть она и ещё кто-то. Она берёт мыло и идёт мыть ноги. Второе тело, входит и оказывается высоким парнем с тёмными кудрявыми волосами и с походным рюкзаком (если не ошибаюсь). Оно здоровается, называет своё имя (которое мной тут же забывается), я говорю своё имя, чувствую себя пиздецом и добавляю: "Семчий". Потом оказалось, что его можно звать Одуванчиком (а имя я всё же забыл т.т).
Марго нашёл в хлодильнике суши и обрадовался. Пока она ела (уняня), я достала пряжу и начала вязать гетры. Марго посмотрела на меня и сказала, что чувствует себя моим мужем.
(а ещё мне сказали, что я, такой коварный, выбиваю из уставшей Марго разные приятные признания, хотя я просто сидел рядом и слушал
А ещё мы просмотрели пару серий Вуншпунш.
---
— Я буду ходить в неприличном виде? - вопрошает Марго, обнажаясь.
— Я тогда тоже буду ходить в неприличном виде, - стягивает с себя штаны Одуванчик.
Семчий ржёт.
— Я с вами себя чувствую извращенцем, у которого приличный вид.
---
— Мне вспоминается один фильм. Там тоже были эротические сцены. Но там было два парня и одна девушка.
(я удержалась от вопроса: "И там так же парни целовались?")
---
— Я у неё сижу, читаю стихи и ем её еду...
— Представляешь, она сидит, ест мою еду и читает мне стихи. Изумительно же...
— Вы нашли друг друга!
---
— ...лежу между двух тушек, разнополых.
— Слышишь, мы для неё всего-лишь тушки!
---
— Ага. А она притаскивает мужика и ещё его лапает!
— Нет, если бы она меня лапала, то трогала бы ниже. А так она меня просто нежно приобнимает за плечо.
___
Утром Марго пошла в душ. Я, повалявшись, подумала, что надо бы пойти занять очередь - так, на всякий случай. Душ сам по себе находится на кухне, он угловой, со всеми стенками, и отделяется от мира своеобразной ширмой, за которой в общем-то одеваются и раздеваются. Марго моется-моется, выключает воду, выходит из душа, а Семчий заглядывает за ширму.
— О! Ты здесь! Ты следующая?
— Ага.
И эта ковар-рная женщина затаскивает меня в душ. Мне теперь стрёмно выходить из комнаты, потому что утро, и люди устремлялись на кухню поставить чайник, или зубы почистить. (ах, всё же, какая она соблазнительная).
Вчера вечером-ночью я уже почти доделала обзор фемленты. Однако пришли эти две тушки и я про обзор забыла. А сеогодня, когда они уже ушли, я вспомнила о них. Вот так хорошие люди отвлекают от доброго и вечного другим добрым и вечным.